Добавлено (22 Май 2010, 17:18)
---------------------------------------------
*~*~*~*~*

Ей требовалось открыть глаза. Просто открыть их для того, чтобы понять, где она находится благодаря профессору Саксону. Голова гудела, кровь нестерпимо пульсировала в висках, губы пересохли, а на языке ощущался металлический привкус. Горло, запястья и лодыжки перетянуты кожаными ремнями, которые прикреплены к грубо высеченным торчащим из гладкого стола штырям. Девушке было невыносимо холодно, словно она на мгновение окунулась в ледяную воду, и теперь та, впитавшись в кожу, растекалась по венам, вымораживая изнутри. Её колотило точно в ознобе, и она не могла унять дрожь.

― Пришла в себя? ― разлепить, словно склеенные ресницы казалось непосильной задачей, но едва справившись с ней, Роза застонала и поняла, что окружающая обстановка незнакома и расплывается перед глазами. Она несколько раз моргнула, и очертания предметов стали чётче. Повернуть голову не было сил и возможности, и поэтому девушка скосила глаза вбок насколько можно, стараясь разглядеть своего товарища по несчастью находящегося в том же положении, что и она. ― Как ты?

― Хороший вопрос, ― Роза облизнула губы, пытаясь пошевелить затёкшими конечностями, на каждую из которых будто прицепили по стокилограммовой гире. Отяжелевшая от аромата шиповника голова не позволяла девушке трезво размышлять в попытке найти выход из сложившейся ситуации и заодно понять мотивы руководившие профессором Саксоном и побудившие его к похищению. Нещадно хотелось пить. ― Могло быть и хуже.

― Думаешь? ― сиплый полный горькой насмешки голос, бесспорно, принадлежал молодой женщине. Хотя Роза и посчитала, что женщина либо курит или же голос сел после криков. И лучше бы она курила. ― Самое приятное ещё впереди.

― Вот видишь, ― в попытке улыбнуться девушка ощутила, как тонкая кожица на губах потрескалась, и на них выступили капельки крови. Она слизнула их. Жажда усилилась, и Роза мучительно сглотнула, закрыв глаза. ― Как говорит мой брат: «Не будем унывать раньше времени».

― В данной ситуации это слегка неуместно, ― раздражённо ответила женщина, и звякнули цепи, которыми она была прикована к стене.

― Опускать руки тоже не лучший выход, ― твердо произнесла Роза. Она знала, что Тони или Микки обязательно обнаружат её исчезновение, и сразу же отправятся на поиски. И пройдёт совсем немного времени, как она вновь будет сидеть дома с кружкой горячего чая и в надёжных объятиях старшего брата, который уж точно больше не позволит такому произойти. Девушка так же сделала себе зарубку на память, что не следует сразу пускать в дом всех подряд, пусть и вроде хорошо знакомых людей. Кто даст гарантию, что пришедший гость именно тот, за кого себя выдаёт.

― Я думаю сейчас самое время, так как мои давно затекли, ― натянуто рассмеялась та.

Роза мысленно с ней согласилась, но, к сожалению, изменить положение собственного и тем более чужого тела она не могла, и это вызывало у девушки приступ явного бешенства напополам со скрытым бессилием, обидой и разочарованием, и первое ей неимоверно хотелось выплеснуть на Саксона. Ни один человек ранее не вызывал в ней такой всплеск негативных эмоций. Такой сильный, что от одной мысли о Саксоне, о доверии и хорошем отношении к нему злость буквально вставала в горле комком, который казался Розе гадким слизнем. Иногда подобное ощущение возникало ― крайне редко, но возникало, и его она ненавидела больше всего. Инертность. Сейчас на одной ступени с бездействием стояло разочарование. Она ведь вроде неплохо разбиралась в людях, и надо же такому случиться, что тот человек, которому она почти доверяла предал её. Симпатия в один миг осыпалась осколками. И, наверное, Роза могла бы с облегчением вздохнуть, что обман раскрылся столь скоро, если бы не клокочущая в ней обида.

― Как ты здесь очутилась? ― спросила девушка, очнувшись от размышлений о том, что бы она сделала с Саксоном сумей освободиться от ремней. Ничего ужасного, но достаточного, чтобы отучить профессора от скверной привычки похищать людей. Единственное, чего Роза не понимала, так это почему он не пригласил её куда-либо, или дождался бы очередной лекции, или придумал ещё что-нибудь, он же умный и в недостатке воображения его не упрекнёшь. Нет, он посмел появиться на пороге её дома и осквернить его своим замыслом, своим поступком.

― Влечение взяло вверх над рассудком, ― неохотно произнесла женщина. По нервной интонации, Роза поняла, что та зла на проявленную ею прежде слабость.

― Мужчины ― зло, ― без раздумий выдала Роза, вспомнив свой первый и крайне неприятный опыт близкого общения с противоположным полом. Парень не умел держать себя в руках, и к радости девушки далеко, чтобы не сожалеть об этом после у них не зашло. Вернее благодаря своевременному вмешательству Тони ничего не вышло, и она была рада, что история её влюблённости не окончилась плачевно.

― Нет, встречаются и благородные особи сильного пола, ― задумчиво произнесла женщина, ― и их так мало, что пора вносить в международную Красную книгу, дабы исключительный вид в конец не исчез.

― Они уже все благополучно сгинули с лица земли, ― усмехнулась Роза. Её продолжала бить крупная дрожь, над верхней губой и на лбу выступила испарина. И ей до сих пор хотелось пить. ― Возможно, на какой-нибудь далёкой планете в глубинах космоса и существует такой безупречный во всех отношениях мужчина, и если он свободен, значит с ним что-то не так или же он давно занят. Я же склоняюсь к тому, что его попросту не существует.

― О, не будь чрезмерно уверена в подобном, ― раздался знакомый им голос, и девушка одновременно с женщиной скрипнула зубами. ― Один такой существует.

― Не о себе ли любимом ты говоришь, дорогой Гарри? ― свирепо поинтересовалась женщина, сверля взглядом Саксона прислонившегося к металлическому косяку единственной двери. Если бы взглядом можно было убить, то от мужчины осталась бы горсть пепла.

― Мог бы. Определённо мог бы, но нет, ― мужчина подошёл к молчащей Розе. Девушка выглядела ужасно. Покрасневшие, словно от недосыпа глаза, прилипшие к вискам и лбу светлые прядки, потрескавшиеся губы и алый подсохший след тянущийся от рта до подбородка. ― Я честен, признавая, что не идеал, но знаю одного такого… кажущийся почти идеалом, но до тех пор, пока не заглянешь в его глаза и не увидишь в них того же, что и я.

― По сравнению с вами, тот человек явно белый барашек, ― фыркнула Роза. Любой человек, пусть и какой-нибудь душегуб по сравнению с Саксоном был для неё ангелом. Потому что тот честен, и сразу отнимал жизнь, не вовлекая человека в свою игру, не стараясь быть тем, кем не является на самом деле.

Саксон подошёл к широкому столу на котором возвышался аппарат со множеством кнопок и двумя небольшими экранами, замигавшими стоило мужчине нажать на боковую кнопку располагавшуюся на боку устройства. Чтобы включить сам аппарат, он достал из кармана нечто похожее на лазерную указку, которая Розе показалась знакомой, но эта местами была покрыта чем-то аналогичным золотому напылению, в отличие от той, что была у мужчины из её сна. Устройство запиликало, словно неумелый скрипач на расстроенной скрипке, ни у девушки, ни у женщины не было возможности закрыть уши руками, в попытке защитить свои барабанные перепонки от отвратительного звука, зато Саксон похоже не испытывал каких-либо неудобств от звучания аппарата. Прошло несколько томительных минут, прежде чем наступила тишина, а Роза осознала, что у неё из носа идёт кровь, которая заливалась в рот и которую она принялась сплёвывать на пол не взирая на приличия.

― Ты совершенно не знаешь ни его, ни меня, чтобы сравнивать нас, ― нарочито ласково проговорил Саксон, нанося на виски и лоб девушки холодный гель для лучшей проводимости импульсов, и прикрепляя к ней множество маленьких датчиков. Мотать головой при всём желании не вышло бы, и Розе оставалось лишь смотреть на спокойное лицо профессора. Закончив, он вернулся обратно к столу и принялся набирать какой-то код на широкой белеющей в полутьме подвала клавиатуре.

― Вероятно, вы правы, но я сужу по вашему поступку и тому, что вы собираетесь сделать, ― ядовито бросила она. ― И может быть, вы посвятите меня в причину моего похищения? Вам не над кем проводить эксперименты или вы желаете получить выкуп? Или и то, и другое сразу?

― Нет, Роза... Ты абсолютно не права, ― ответил мужчина, не отвлекаясь от своего занятия. ― К чему мне деньги? Когда после стольких лет, я получил то, что искал. То, что даст мне бесконечную власть над миром.

― Ты окончательно тронулся умом, Гарри, ― ужаснулась женщина, глядя на спину бывшего возлюбленного. Она давно подозревала, что Саксон медленно сходит с ума проводя ночи напролёт в лаборатории и что-то постоянно пытаясь обнаружить, и, похоже, единственное, что он нашёл ― безумие. ― Одумайся! Зачем тебе мы? Что сделала я и эта несчастная девочка?

― О каком мировом господстве вы вообще говорите? ― непонимающе осведомилась девушка. От геля начала зудеть кожа, и Розе нестерпимо хотелось коснуться своей головы и устранить неприятные ощущения. ― Да ещё и бесконечном.

― Которое я получу благодаря тебе, моя милая Роза.

Саксон обернулся к ней и девушку с головы до ног пронзила ужасная боль. Перед глазами немедля всё поплыло, кровь из носа хлынула на свитер, в висках застучало, и сердце грозилось пробить грудную клетку. Не будь она прикована к вертикальной поверхности крепко-накрепко, Роза запросто сорвала бы ремни и упала бы на пол, продолжая дёргаться в болезненных конвульсиях. В голове мелькали жуткие безвестные образы, чужие лица, но единственное, что оставалось неизменным ― высокая фигура в коричневом плаще.

― Доктор…

конец - вообще супеееееер **

Золотце мое, не перестаешь радовать нас.))

скоро буду орать, как в том приколе из КВНа: "Учитель! Что нам дальше делать?!"

Другие авторы *я например* нервно курят в сторонке

Добавлено (23 Май 2010, 20:55)
---------------------------------------------
*~*~*~*~*

― Доктор… ― прошелестел чужой шёпот, неощутимо царапнув сознание лёгким касанием и растворившись в вое ветра схожим с человеческим полным невыносимых мук криком. Незнакомо. Чуждо. Неправильно. До странности тяжело и горло сдавил спазм. Столь редкий и практически забытый. Страх.

Мужчина вздрогнул и открыл глаза, принявшись озираться по сторонам, в ожидании увидеть зовущего. На этой планете попросту не могло быть ни одного живого существа, знакомого с ним, но тревога, зародившаяся где-то в мозгу, ползла вниз, к сердцам, беспощадно стиснув их липкой рукой. Кому-то требовалась его помощь. Сейчас. И самое невыносимое ― он не знает кому именно, где и как. Однако он точно знал, что если не поспешит и не поможет, то случится непоправимое. Смерть существа, потеря которого сравнится разве что с гибелью целой цивилизации. Несомненно, ему требовалось как можно скорее увидеть особь той расы являющейся до такой степени значимой. Он не спорил с тем, что любая жизнь во всех её проявлениях бесценна, только вот в этом существе было что-то особенное, отличающее от остальных.

― Я не говорил тебе открывать их, ― Лолифей не оборачивался. Он намертво вцепился в отцовскую рубашку, подскакивая в твердом костяном седле каждый раз, как носорог перепрыгивал частые и незаметные обычному глазу расщелины, которые им самим не перейти. Сколько лет он ездит и ничего не изменилось ― он постоянно подпрыгивал или что гораздо обиднее выпадал из седла, а это приравнивалось к неопытности, следовательно, серьёзных дел не доверялось. Мальчишка помнил, что в его возрасте с отцом ничего похожего не происходило, и от того он чувствовал себя уязвлённым. Он стремился доказать, что ничуть не хуже отца, который столько умел и видел, что достоин называться его сыном. На самом же деле выходило наоборот.

Мужчина отвлёкся от раздумий и обратил внимание на затылок мальчишки, где среди жёстких коротких волос, появилась пара проказливо поблёскивающих глаз. Увиденное его не шокировало, поскольку он встречал и более противоестественные вещи.

― Ты странный, отвратительно розовый, непослушный и с дикой причёской. Даже цвет твоей кожи можно стерпеть, потому что самым жутким является твоя причёска.

Подобное заявление в другой ситуации вызвало бы у него справедливое возмущение, некоторую оскорблённость и непонимание от чего отец Лолифея не усмирит сына, и по какой причине сам Лолифей ведёт себя не самым уважительным образом в присутствии отца, словно не беспокоит, что тот способен наказать его. Он бы понял, что мальчишка не боится родителя, но недавняя по-детски наивная попытка спрятаться указывала на противоположное.

― Зелёный невежливый ребёнок, ты исчерпал лимит грубостей на сегодня, завтра и последующие годы. И я не буду с тобой общаться, пока ты не научишься вести себя, а научится никогда не поздно, ― сказал мужчина, и Лолифей широко улыбнулся и на той же стороне появился чёрный блестящий от алой слюны язык. Создавалось впечатление, словно мальчишка пил кровь и теперь та обволакивала его рот. Мужчина на секунду залюбовался отблесками солнца на волнующей чёрно-алой гамме. ― Кстати, я Доктор.

― Имя подстать внешнему виду, ― Лолифей нисколько не смутился, а Доктор, как и обещал, с невозмутимым видом игнорировал все его попытки начать разговор. Мальчишка принялся ёрзать на сидении, не в силах выдержать слишком долгое молчание, однако принимать правоту незнакомца и тем более извиняться он не рвался. В конце концов, не продержавшись и десяти минут, он виновато повернулся к Доктору. ― Извини, я не буду грубить. По-крайней мере постараюсь.

― Так-то лучше, ― согласился мужчина и Лолифей кивнул. ― Не скажешь на какой планете я нахожусь?

― Всё-таки ты странный, ― не сдержался мальчишка. Он так редко встречал других, и потому с трепетом ожидал знакомств с представителями иных рас. И вот один из них позади, и Лолифей абсолютно не имел понятия на какую тему вести разговор. У него возникало столько вопросов, на половину из которых он никогда не получал ответов. ― Разве вводя координаты, ты не знал куда направляешься?

― Не то, чтобы я не знал и не то, чтобы я вводил их... просто дрейфовал в космосе, ― задумчиво ответил Доктор, и мальчишка издал звук сходный со свистом кнута рассекшего воздух, ― словно одинокий парусник в открытом океане. Плыву не знаю куда, ищу не знаю что… Кажется со мной подобное впервые. Это весьма ново и любопытно.

Отец Лолифея не вмешивался в разговор сына с чужаком, так как у него было для этого несколько причин. Первая и основная ― ему надлежало следить за дорогой, иначе они свалятся в одну из расщелин, во-вторых, в беседе с ребёнком проявляется большее доверие и легкомыслие, чем в той же беседе со взрослым, когда если не стремишься попасть в беду, возникает необходимость контролировать сообщаемую информацию, и в-третьих, он раздумывал над тем, что быть может чужак и есть ожидаемый ими спаситель. Конечно, Оракул несколько иначе описала его, он должен был прибыть не в одиночестве и иметь при себе устройство, открывающее ТУ дверь. Но к ним за последние три века прибыло всего шесть человек и предыдущие пять показали себя не с лучшей стороны. Теперь вся надежда была на шестого и похоже последнего. На Доктора.

Добавлено (25 Май 2010, 21:45)
---------------------------------------------
*~*~*~*~*

Боль прекратилась. Отступила во тьму и Роза почувствовала себя маленькой и лёгкой, словно пылинка, кружащаяся в солнечном вальсе. Среди тепла, сладких цветочных ароматов и покоя. Она была готова улыбнуться ― мечтательно и весело, только вот губы никак не желали складываться в улыбку. Девушка знала, что жива, что смерть не коснулась её своей сухой дланью в стремлении увести за собой в вечное забвение. Ничто и никто не был способен разрушить безмятежную идиллию, в которой она прибывала. В памяти проскальзывали незнакомые вещи и места, которые Роза никак не могла помнить, поскольку раньше ни разу с ними не сталкивалась. И…

Через огромное окно, вырезанное прямо в потолке в причудливом переплетении тонких цветков лилий и листьев плюща на вальсирующих по кругу в белоснежно-золотистом зале, словно искрящимся в лунных лучах, крупными хлопьями падал снег. Пол из блестящего чёрного мрамора с рисунком в виде перламутровых листьев излюбленного обитателями планеты плюща был укрыт снежным покрывалом, которое взметалось вверх каждый раз, стоило пышному платью, вздымающемуся подобно пенным волнам при каждом отрывисто-плавном па, скользнуть по полу. Негромкая нежная мелодия лилась откуда-то сверху, будто для них играл невидимый оркестр, и они оба знали, что музыка не стихнет до рассвета.

Они были в совершенном и от того более прекрасном одиночестве, наслаждаясь лишь друг другом. Их неподдельное счастье было почти осязаемо. Горячее, острое и невыразимо яркое, словно всполохи комет в беззвёздном небе. В длинные волосы, мягкими волнами лежащими на обнажённых плечах, были вплетены жемчужины цвета бронзы, выразительно подчёркивающие насыщенный цвет янтарных глаз. Мужчина бережным движением убрал упавший ей на лицо локон, и на мгновение поднял взгляд кверху, восхищаясь незабвенной красотой луны. Для него девушка, которую он обнимал, была сравнима с молочно-серебристым диском в вышине: призрачно-холодная, нежная и обманчиво-далёкая. Находясь рядом, он чувствовал как та почти незаметная нить, что соединяла их ранее, превратилась в неразрывную связь.

― Никогда бы не подумала, что однажды буду танцевать в главном дворце планеты, о которой ходят легенды, ― задумчиво произнесла она, когда его рука чуть крепче обняла её за талию. Снег в волосах отливал ртутным серебром, превращая девушку в сказочную принцессу. ― Точно не вальс, и не с тобой.

― Я настолько не соответствую твоим требованиям, как партнёр для танца? ― изогнув бровь, спросил мужчина, впрочем, продолжая вести девушку по кругу и размышляя о том, что он вполне мог бы посвятить ей увертюру или сонет. Ведь он ничуть ни хуже Баха или Вагнера, и тем более Гомера с Шекспиром. Ему очень хотелось увидеть, как она с согласной сосредоточенностью кивнёт, с трудом сдерживая широкую улыбку при вопросах о вышедших из-под его пера литературных и музыкальных произведениях. Получалось хорошо, но постоянно находилась какая-то веская причина для переписки с самого начала. Он стремился достичь постоянно ускользавшего совершенства, и всё благодаря дружеским комментариям одной юной особы.

― Ты сомневаешься в своих силах? ― весело поддела его она, и он нежно улыбнулся ей. Девушка зарделась. ― Я бы не хотела уходить отсюда. Вечно вальсировать по кругу в безмятежности и не думать о прошедшем и грядущем.

― Прошлое… будущее… Множество параллелей, различные варианты развития событий, главное выбрать верный путь.

― Есть только обстоятельства благодаря которым мы выбираем тот или иной путь, а верный он или нет, покажет время, ― с грустью проговорила девушка. ― Тот путь, что мы выбрали… был ли он верным? Не была ли та жертва напрасной?

― Никогда не сомневайся, ― склонившись, он прижался лбом к её лбу, и заглянул в потемневшие наполненные печалью глаза. ― Никогда. Иначе она действительно станет напрасной. И не переживай, всё будет хорошо.

― Я знаю. Ты же рядом, ― девушка обняла его за шею и мужчина, подхватив на руки, закружил её по залу.

Музыку и женский смех прервал неясный нарастающий гул. Давно забытый, знакомый и непередаваемый звук.

― Где мы? Куда ты опять нас затащил? ― голос отчётливый и громкий, но доносился до неё, словно через вату. ― Эй, что здесь происходит? О, Боже… Тео… это она! Тео!

Роза сделала резкий вдох, словно долго находилась под водой и наконец, сумела выбраться на поверхность из тёмных глубин. Лёгкие обжёг сырой воздух, и девушка закашлялась, ощущая, будто кто-то бесчеловечно раздирал её внутренности. В области солнечного сплетения, и теперь те горели нестерпимым огнём. В голове бушевал ураган ― она не могла собраться с мыслями, не могла вспомнить, где она и кто она, какое сегодня число и год. Казалось кто-то стёр все воспоминания, изменил реальность, заполнив её мозг ложными идеями, иллюзиями и размышлениями. Металлический привкус усилился, стоило сглотнуть.

― Тео! Тео, она пришла в себя! ― незнакомый, безусловно, приятный голос резанул слух, и девушка, болезненно поморщилась. Роза приподняла голову, и сдерживающий ремень натянулся, и впился в шею, мешая дышать. Послышался грохот, взрыв, и ругань. ― Чёрт возьми, Тео, оставь его и подойди сюда!

― Всё будет хорошо, ― сквозь забытье девушка чувствовала, как сильные, бережные руки освобождают её от ремней и осторожно укладывают на холодный пол, и что-то капнуло ей на лоб. Незнакомка сдавленно всхлипнула.

― Рел, давай без слёз. Так ты ей не поможешь, ― проговорил другой голос, и Роза поняла, что он принадлежит мужчине.

Лица с нежной осторожностью касались прохладные пальцы, и через мгновение, она почувствовала, как влажной тканью кто-то стирает с её губ и под носом засохшую кровь. Роза открыла слезящиеся глаза, моргнула, вновь глубоко вздохнув. Лучше видеть она собственно не стала, так как нависающие над ней люди были похожи на два больших тёмно-серых туманных пятна. Девушка приоткрыла рот, чтобы попросить воды, но оказалась не способна исторгнуть, ни единого звука, только глухой хрип.

― Тео, нужно вытащить её отсюда, ― произнесла Рел, проводя влажной тканью по щеке Розы, и убирая назад мешавшие той волосы. ― Уровень гемоглобина понизился, болевой шок не прошёл, частично повреждена кора головного мозга и началось внутреннее кровотечение. Мы обязаны помочь. Спасти её.

― Нельзя. Она должна остаться здесь. Ты же помнишь, ход истории менять запрещено, ― непререкаемым тоном заявил тот, кого девушка назвала Тео.

― Ты свихнулся что ли? Я не собираюсь позволять, чтобы этот псих пытал её и дальше, ― яростно воскликнула незнакомка. ― Она может умереть!

― Нет. Она останется здесь. Ты помнишь, что случится дальше, и что она не умрёт. Мы не можем менять историю, ― спокойно ответил Тео. Роза услышала низкий рык, явно изданный Рел. Девушка сжала ткань, и тонкие холодные ручейки потекли по лбу Розы и впитались в её волосы.

― Мы можем. Мы должны, ― сквозь сжатые зубы прошипела Рел. ― Я не верю, что тебе она стала безразлична. Ведь ближе у нас никого не было. Мы столько времени провели вместе. Ты больше не любишь её?

― Замолчи, Аурелия, лучше замолчи, ― хрипло прошептал Тео. Роза отчего-то осознала, что полное имя девушки он произнёс именно потому, что сердился. ― Я точно пожалею об этом, ― зло пробормотал Тео, Розу немедля оторвали от пола и куда-то понесли. Сопротивляться незнакомцам сил не было, как и говорить. Она лишь надеялась, что сквернее история не станет.

На медицинском столе накрытая простынёй лежала полуобнажённая девушка с перебинтованной шеей. Тёмные ресницы подрагивали, из приоткрытых губ вырывалось слабое дыхание. Датчики пульсировали, тонкая зелёная линия её сердечного ритма изгибалась на экране, грудь девушки размерено опускалась и поднималась. Вокруг груди, запястий и предплечий были обёрнуты широкие тканевые полосы из жёсткого серого материала, и тонкие проводки тянулись к бежевым попискивающим приборам, располагавшимся у одной из стен светлой комнаты. Высокий потолок снабжённый несколькими круглыми светильниками, которые сейчас были отключены, стены с четырьмя широкими плоскими и погасшими экранами, множество цветных проводов закреплённых под потолком и не считая операционного стола прямо посреди лазарета, находились ещё несколько объёмных квадратных аппаратов предназначенных для сканирования и восстановления, а так же два устройства похожих на инкубаторы, которые в данную минуту пустовали, и пара застеленных белыми одеялами узких кроватей.

На стуле, положив ногу на ногу и листая старый обтрепанный журнал, сидела красивая девушка лет шестнадцати на вид. Аквамариновые волосы с чёрными прядками торчали в разные стороны, представляя собой полный хаос, и она, запустив туда пальцы, ещё больше растрепала причёску, отчего стала походить на маленького нахохлившегося воробья. Янтарные глаза пристального наблюдали за малейшими изменениями в состоянии Розы, и по напряжённой позе было ясно, что она тут же вскочит, стоит ей понять, что наступило резкое ухудшение или улучшение. Но пока что оно стабильно, что одновременно радовало и настораживало её. Они сделали всё, что было в их силах по нормализации здоровья Розы, и Рел беспокоило, что та до сих пор не пришла в себя. И всё-таки была счастлива, что даже в таком состоянии, они могли видеть Розу. Видеть, слышать и чувствовать. Она была рядом с ними. Так близко после стольких лет вынужденной разлуки и страданий. Она скучала. Невыносимо сильно, до боли, до непролитых слёз, до разбитых костяшек пальцев и непрекращающихся ночных кошмаров. Для неё. Но не для Тео. Тот эпизод их жизни она стремилась не вспоминать. Это было слишком тяжко и мучительно, и глухая чёрная тоска поднималась из глубин сердца, куда она запрятала её ради собственного спокойствия и спокойствия окружающих. Она не желала становиться чудовищем, каким временами был Тео, когда оказывался не в состоянии контролировать своих внутренних демонов. По правде говоря, он и не стремился измениться или выглядеть великодушным ― ему доставляло особое садистское удовольствие уничтожать тех, кто причинял боль невинным, без второго шанса на раскаяние. Просто отнимал чужую жизнь без долгих раздумий. Быть может так он утолял собственную боль. Она не останавливала, иначе утрата неминуема. И как не прискорбно, как ни страшно для других, как ни страшно для неё самой ― Тео был важнее, чем весь остальной мир. После той истории они остались вдвоём. И страх потерять близкого человека, который её понимал и принимал, становился сильнее. Ничто не спасало от мыслей, что однажды всё закончится. Их жизни оборвутся, словно обрезанные кем-то нити. Случайный взрыв, нападение, плен или… столько способов умереть, и некоторые из них они уже успели опробовать на себе. Иногда ей до безумия хотелось осесть где-нибудь, купить дом и начать совершенно иную жизнь. Без путешествий по иным мирам, опасностей и всего сопутствующего им. И пусть представлялось не в меру заманчивым, маяча где-то впереди, в будущем. Но на пути к безоблачной обычной жизни стоял он. Тео. Одинокий путешественник во времени, которому требовалась постоянная компания и надлежащий контроль ради не позволения совершения каких-либо ошибок. Больше чем смерть, больше чем страх, больше чем одиночество. Саморазрушение и ненависть, уничтожающая его душу.

Рел не любила вспоминать прошлое. Прошлое, наполненное светом, весельем, теплом и заботой. Нежностью, смехом и счастливыми улыбками. Исчезнувшее в один миг благодаря тому, кого они безгранично уважали, кому доверяли. И тот, кто просто предал их, позабыв обо всех обещаниях и клятвах. Предательство не прощают, и Тео не простил, а она… она не держала на него зла, потому что почти понимала, что заставило его так поступить. Возможно, любовь была сильнее ненависти, сильнее горя, сильнее всего, что захлестнуло их в ту минуту. Или дело было в том, чему с самого детства учили родители. Что месть ничего не даёт, ни ожидаемого облегчения, ни покоя. Ничего. Одна пустота и заполняющая душу утрата. Сильнее которой никто из них никогда не знал. И она оставила воспоминания далеко позади, заставляя себя радоваться новому дню, радоваться тому, что осталось. Она жила ради Тео. Время от времени девушка сожалела, что они не бесчувственны, как те же Кибермены, ведь наверняка тогда Тео нашёл бы другую цель в жизни, кроме как мстить. Они бы жили дальше, путешествовали и наслаждались тем, что давал им космос.

Девушка поднялась, и положив журнал на сидение, нерешительно приблизилась к Розе. Протянув руку, она осторожно коснулась бледного лица и погладила тыльной стороной ладони мягкую кожу.

― Ты знаешь, я не успела тебе тогда сказать, что я люблю тебя. Но ты ведь и так это знала, верно? ― по щеке Рел скользнула слеза. ― Прости, я опять плачу. Я почему-то всегда плачу в самые неподходящие моменты.

― Она всё равно тебя не слышит, ― сухо произнёс голос позади неё, и девушка вздрогнула.

― Сколько раз тебе повторять, чтобы ты не подкрадывался ко мне со спины, ― недовольно сказала она, тайком вытирая глаза. ― Она слышит.

― Нет, не слышит, и ты прекрасно знаешь, что я прав, ― парень сбросил журнал на пол и уселся на стул, вытянув длинные ноги. ― И что ты вообще здесь делаешь, когда по вчерашнему обещанию должна ремонтировать компьютер в левом отсеке ТАРДИС?

― Я помню, ― фыркнула Рел, даже не стараясь подавить нарастающее раздражение. ― И бесспорно бездушный механизм важнее человека, которого мы мечтали увидеть столько лет, и не имели возможности этого сделать?

― Да, важнее, и вообще-то неплохо бы сдерживать обещания, либо не давать их вовсе, ― холодно оборвал её Тео. ― Пошевеливайся, и чем быстрее починишь, тем скорее вернёшься сюда.

― Иногда я тебя просто ненавижу, ― буквально прорычала девушка, и хотя ей до безумия хотелось хлопнуть дверью, та была автоматической, а во-вторых, тревожить покой Розы ради глупого всплеска ярости было неразумно и неуважительно.

Стоило Рел исчезнуть в коридоре, и убедившись, что девушка ушла, парень позволил себе немного расслабиться. Плечи опустились, он закрыл глаза и откинулся на стуле, устремив взгляд в потолок. Смотреть на Розу он не мог. Хотел, но не мог. Образ улыбчивой, яркой, будто живое солнце и неунывающей девушки остался в его памяти, и разрушился всего за одно мгновение. Тень её прошлой. Потускневшие и свалявшиеся от грязи и пота волосы, бледное окровавленное лицо, запавшие глаза, синяки и кровоподтёки. Сломанная кукла.

Ему хотелось убить Мастера, уничтожить, растереть в пыль за то, что он посмел совершить с ней ради своих амбиций и сумасшедшего желания обладать миром. Тео знал, что через день её должны были найти и отправить в больницу, и её жизнь постепенно нормализовалась бы, но одно дело, знать об этом из чужих рассказов, а другое видеть своими глазами истерзанную умирающую девушку прикованную к столу в сыром старом подвале вместе с крысами и разлагающимся трупом. Он помнил, что ни в коем случае нельзя менять историю, но что он мог? Бросить её там, в одиночестве и темноте, вместе с психом-инопланетянином… Он должен был не смотря на клокочущую ярость и пульсирующий страх, что она мертва ― оставить, схватить упирающуюся Рел и исчезнуть. Не думая, не сожалея. Они случайно попали в это время, в эту вселенную, и никто из них не вправе менять что-либо, но поддавшись голосу сердца, а не разума, они нарушили ход истории и кто знает, какие изменения повлечёт их поступок за собой. Он-то вполне способен держать себя в руках, но не Аурелия. Маленькая чувствительная девчонка с гипертрофированным состраданием.

Тео обратил своё внимание на вздохнувшую девушку, и стремительно вскочив, подбежал к открывшей глаза Розе. Мутный взор от лекарственных препаратов прояснился через пару минут, она моргнула и посмотрела на застывшего парня.

― Воды.

― Очнулась, ― он выглядел шокированным, испуганным и счастливым одновременно. Масса эмоций, и все они промелькнули на его лице за долю секунды. Знакомый голос и Розе понадобилась минута, чтобы понять, что это тот самый парень, которого звали Тео.

Она дала бы ему не больше двадцати пяти. Светло-русые густые неровно обстриженные волосы и чёлка спадающая на умные холодные глаза цвета грозового неба, овальное лицо и лёгкая щетина, тонкий нос и обветренные губы. Привлекательная внешность, которую портил глубокий шрам, идущий от уголка рта и спускающийся по подбородку к шее.

― Можно мне воды? ― шёпотом повторила свой вопрос Роза, и парень, кивнув, метнулся вбок и налив в высокий стакан прозрачной жидкости, опасливо прислонил его к приоткрывшимся губам, свободной рукой поддерживая её голову, чтобы она не захлебнулась. Девушка принялась жадно глотать прохладную воду, и никак не могла утолить жажду. Исчез гадкий привкус крови, заменившись отчего-то на сладковато-травяной.

Она видела дрожь держащей стакан руки, и чувствовала, что он слабо поглаживает большим пальцем левой руки её затылок. После случившегося чужая ласка была неприятна, тело парализовали ужас и смятение, и она не могла пошевелиться. Незнакомец не выглядел маньяком или сумасшедшим, однако ей ли не знать, что внешность обманчива. С другой стороны к чему спасать: продолжить её мучения?

Парень отставил пустой стакан, и устроив её поудобнее, пристально вгляделся ей в лицо. Лёд в серых глазах таял, на его место пришла тоска, сожаление и нечто удивительно-трогательное и сердце девушки дрогнуло. Так смотрят на близкого человека, которого не видишь много лет, грезя одной-единственной встречей. Она не помнила этого парня, и отчего-то было неуютно под внимательным взором. Роза никогда не видела таких глаз ни у кого из людей. Лихорадочно блестевшие, будто в глубине зажгли свечу, чьё приглушённое пламя освещало их изнутри. Безрадостные, не по возрасту мудрые и усталые, словно на его плечах лежали все тяготы мира.

― Как ты себя чувствуешь? ― девушка заметила длинные сильные пальцы лежащие около её головы, и почти касающиеся волос. Руки дрожали, и Тео подсознательно скрестил их на груди. Он тщился контролировать необузданный порыв погладить светлые пряди, коснуться нежной кожи. Тёплая, родная, близкая. Живая. И неважно, что Роза не знала кто он, и не помнила, как хорошо им было вместе. Зато помнил он, и это причиняло нестерпимые мучения. ― Скоро ты встанешь на ноги и вернёшься домой.

― Где та женщина, которая находилась в подвале вместе со мной? ― напряжённо поинтересовалась она.

― Она мертва, ― равнодушно ответил парень. На глазах Розы выступили слёзы. С другой жертвой они не были хорошо знакомы, но всё-таки женщина не заслужила быть убитой Саксоном, и никто не заслуживал. Выражать сожаление Тео похоже не собирался, и по суждению Розы ему попросту наплевать. ― Ты всегда сначала заботишься о других, забывая о себе. Так похожа на него в своём наивном человеколюбии к пустоголовым обезьянам, не заслуживающим ничего, кроме пренебрежения.

― Пустоголовые обезьяны? Пренебрежение? ― девушка нахмурилась, сузив глаза и поджав губы. Находясь в лежачем положении, накрытая простынею и сердясь, Тео она показалась очаровательной. ― Так-то ты отзываешься о человечестве, к которому принадлежишь. Не слишком вежливо.

― С чего ты взяла, что я - человек? ― усмехнулся Тео, обнажив ровный ряд белоснежных зубов. Роза скептично изогнула бровь, не веря ни единому слову.

― С того, что у тебя внешность характерная земному созданию, и я не вижу ничего присущего пришельцу. Антенн торчащих из головы, дополнительных конечностей, раздвоенного языка или кислоты вместо слюны, ― ехидно ответила она.

― Твои познания ограничены всего четырьмя видами, ― с долей досады пробормотал парень. ― Но ничего, чтобы увидеть остальных у тебя впереди вечность.

― Вечность? ― в иной ситуации девушка бы рассмеялась, подумав о том, что Тео шутит или издевается над ней. ― Ох, не говори, что ты внеземной разум и предполагаешь похитить меня для путешествий на твоей летающей тарелке к звёздам.

― Нет, я бы похитил, но пожалуй не стану, ― хмыкнул парень. ― Две девушки на борту это чрезмерно для моего терпения. Зная Рел она бы таскала тебя с собой по всяким межгалактическим достопримечательностям, торговым центрам и мы бы наверняка поселились где-нибудь на отдалённой курортной планете, ― широко улыбнулся он. ― И мой корабль не летающая тарелка, раз на то пошло, он скорее похож на летающую полицейскую будку.

По неизвестной причине слова Тео вызвали у Розы негромкий и непринуждённый смех. Парень замер, вслушиваясь в забытые ласкающие слух звуки, на мгновение, прикрыв глаза, что естественно не могла не обнаружить девушка, тут же прекратив смеяться.

― Посмеялись, и хватит, давай серьёзно. Почему не могу пошевелиться? ― сменив тон на сухой, спросила она.

― Кора твоего головного мозга пострадала вследствие воздействия электронного аппарата, вызывающего разрушение нервных окончаний, множественный разрыв тканей внутренних органов и обильное кровотечение. Повреждён спинной мозг, импульсы посылаемые головным мозгом не доходят до тех окончаний, которые отвечают за твою работоспособность, ― ровно ответил Тео, будто они вели беседу о росте биржевых акций, а не о том, что она чуть не умерла и теперь могла остаться неподвижной. Роза была невозмутима. ― Это временно.

― Надеюсь, ― фыркнула Роза. Тео склонил голову набок и шумно выдохнул. ― Судя по твоим описаниям, я должна была давно истечь кровью. И ты спас меня… вернее ты и твоя подруга. Спасибо?

Тео не решился сказать, что он намерен был оставить её там лишь бы не нарушать ход времени, поэтому и переживал, что крохотные зачатки доверия зародившиеся между ними исчезнут после его признания.

― Не за что… ― проговорил парень. Он улыбнулся, серые глаза значительно посветлели и лукаво блеснули. ― Ты ведь знаешь о нас, верно?

― Смотря, что ты имеешь ввиду под «вами», ― девушка задержала дыхание.

― Не притворяйся, ― Тео присел на край, благо стол достаточно широк, чтобы хватило места для двоих. Роза с радостью отодвинулась бы от парня, но, то немногое, что она была способна сделать ― спрятать правую руку под простыню, чтобы хоть ткань разделяла их. Тео ни делал никаких попыток воспользоваться её беспомощностью, но инстинкт самосохранения, затмевал остальные чувства. Он не казался чудовищем способным на насилие, и всё-таки что-то заставляло девушку волноваться. Заметив, что Роза нервничает рядом с ним, Тео виновато взглянул на неё и, спрыгнув на пол, отошёл и сел на стул. Он вовсе не желал пугать Розу, её страх отдавался горьким разочарованием в душе. ― Твой брат занимается изучением космоса и того, что оттуда приходит, а ты посещала лекции Ма… Саксона по астрономии, благодаря этому он завоевал твоё доверие, и ты впустила его в свой дом.

― Ты располагаешь столькими сведениями о моей жизни, ― холодно бросила она. Парень мысленно обругал себя за то, что расслабился и позволил себе сказать ей о вещах, которые по идее он не должен знать. ― Откуда?

― Я ведь, как ты выразилась, внеземной разум, и могу читать мысли, ― выкрутился Тео. Телепатией он не обладал, и не считал нужным посвящать в это девушку.

― Неужели? ― не смотря на подозрения, Роза не поверила, словно внутри находился детектор лжи, который мгновенно распознавал истину и неправду исходящую из уст Тео. Её впечатлило его заявление о принадлежности к другому виду, но не столь сильно, как заяви он к примеру, что на самом деле является частным детективом. ― Тогда ответь, о чём я думаю сейчас.

Парень с крайне сосредоточенным видом приложил пальцы ко лбу и закрыл глаза. Он решил продумать всевозможные варианты её вопросов и желаний, которые возникли бы в подобной ситуации. Несчётное количество, и ему пришлось выбрать самое необходимое, Роза и так усомнилась в его честности, и в этот момент Тео пожалел, что начал данный разговор или, что не обладает телепатией, как Рел. В конце концов ложь непременно тянет за собой последующую ложь и так до бесконечности. Именно поэтому он всегда предпочитал говорить правду, какой бы отвратительной она не была, и только с Розой он разрешил себе лгать, дабы защитить от будущего, которое её ждёт.

― Вернуть тебе твою одежду? ― неуверенно предположил Тео. Роза издала звук похожий на снисходительный вздох. Парень заметно надулся.

― Почти, ― дверь автоматически отодвинулась и в лазарет вошла девушка. Она просияла при виде очнувшейся Розы, и, подойдя к ней, широко улыбнулась. На щеках появились ямочки придавшие ей по-детски милый вид. Рел принялась нажимать на кнопки прибора отвечающего за сердечно-сосудистую систему Розы, и удостоверившись, что всё в порядке, она повернулась к девушке. ― Ты волнуешься о брате и Микки, что они ищут тебя и вероятно подняли на уши всё отделение полиции?

Девушка согласно моргнула, будучи не в состоянии кивнуть. Она действительно волновалась о том, что Тони и Микки наверняка с ума сходят из-за её исчезновения. Особенно Тони. После страшной гибели родителей, когда и Тони чуть не погиб, он стал заботиться о ней в одиночку не взирая ни на какие трудности, и всегда оберегал её от всех бед, которые в тот тяжёлый период сыпались на них, словно из рога изобилия, и ему приходилось обходиться без чужой поддержки. Друзья семьи участвовали в их жизни, но основная забота всё же лежала на плечах Тони, так как она, Роза, была совсем крохой, и не могла ни чем облегчить брату жизнь.

― Я думаю, что ей требуется провести некоторые гигиенические процедуры, и лишние глаза здесь ни к чему, ― задумчиво произнесла Рел, и многозначительно поглядев на Тео, который без лишних слов покинул лазарет. Роза удивлённо посмотрела на закрывшуюся дверь, не до конца осознавая о каких процедурах шла речь, если ей ничего не требовалось, кроме как начать двигаться и поскорее покинуть эту странную парочку. Девушка придвинула пустой стул к операционному столу, и улыбнулась. ― Может чаю?

Роза нервно засмеялась. Определённо эти двое были пришельцами.

*~*~*~*~*

Роза с интересом разглядывала сидящую рядом с ней девушку. Она не встречала никого кто бы стал красить волосы в столь необычно-непривычный цвет, хотя девушке он безусловно шёл и причёска делала Рел вылитой эльфийкой из детской книжки, которую на ночь читал Розе Тони. На миловидном лице ярко сияли янтарные глаза, которые точно переливались золотистым светом. Девушка не могла оторвать взгляд от Рел, от завораживающе-опьяняющих очей инопланетянки. Золотой вихрь затягивал, по спине будто проходили разряды тока, и Розе хотелось, чтобы рассеивающие светящиеся потоки окутывали её руки, её тело, чтобы согревали. Словно это единственное в чём она нуждалась именно сейчас. Где-то в глубине души, она осознавала, что ей нельзя смотреть в эту восхитительную глубину, что-то сигнализировало об опасности, однако Роза не могла перебороть себя. Она вглядывалась, словно в бездонных медовых глазах было нечто жизненно важное, способное вернуть искомое, истинное, давно забытое. На мгновение она почувствовала, что между ними есть тесная связь.

Роза встрепенулась, словно очнувшись от долгих раздумий, и помотала головой.

― Нет, благодарю, да и не время для чая. Не находишь? ― она слегка приподняла руку, бессильно упавшую обратно на стол. Рел понимающе улыбнулась.

― Верно. Тео тебя не напугал? ― заботливо осведомилась девушка. В отличие от Тео у Рел не возникало желания дотрагиваться до Розы, ей было достаточно находиться вблизи без физического контакта. Если только раз, не больше. Она долгое время ощущала прикосновения. И порой они становились непереносимы, вынужденные, будто слизь покрывала кожу толстым слоем жира. Рел передёрнула плечами.

― Слегка. У него странный взгляд… ― воспроизведя в памяти лицо парня с поблескивающими глазами, ответила Роза. ― Очень странный.

― Обычно все реагируют иначе. Начинают трястись или сбегают, ― закусила губу Рел. Она выглядела серьёзной при воспоминаниях о всех случаях проявления отрицательной реакции у тех, кто встречался на их пути. Лично для неё Тео был скорее излишне угрюмым, нежели внушающим ужас. Или быть может, так она считала лишь потому, что знала, он никогда бы не причинил ей настоящей боли и что под маской безжалостного монстра прячется одинокий мальчишка. ― Ты исключение. Впрочем ты всегда выдерживала любой из его фирменных умерщвляюще-ледяных взглядов, которые Тео точно тренировал перед зеркалом. ― Роза улыбнулась. ― И он тоже. Вы двое.

― Хм… я бы не бралась утверждать, что в нём читалось… Стоп! Что значит «ты всегда выдерживала»? Я вас обоих впервые вижу, ― недоуменно проговорила девушка. Воистину эта парочка являла собой комплект ошеломляющих свойств, не укладывающихся в голове девушки. Да, она признала, что потенциально они ― пришельцы, и что Рел ― телепат, но их речи, словно они давно знакомы абсолютно неразумны и безосновательны. Будь они знакомы, она бы не забыла.

― Не обращай внимания. Я пошутила, ― пробурчала Рел, сжав ладони между колен и отвернувшись. Сложно контролировать себя, сложно бороться с искушением, когда знаешь, что способна предупредить, помешать случиться тому, что разрушит жизни и повлечет за собой только смерть и разрушения. Но она поклялась унести эту тайну в могилу, и не смела нарушать слово. Будь ее воля, она бы ничего не скрыла, лишь бы сохранить чужую жизнь. И неважно, сколько миру придется заплатить за раскрытие подобного секрета.

― Если ты начала, то стоит договорить, ― серьёзно посоветовала Роза. ― Почему ты и твой друг…

Опустив взгляд, она заметила тонкие лиловые линии, проступающие под кожей рук инопланетянки и становящиеся все более четкими. Они обвивали пальцы, пясть и запястье, исчезая под рукавами легкой куртки. Линии складывались в незнакомые знаки, однако это совершенно не помешало Розе их понимать. Два слова состоящих из бесконечной цепочки изящно-готических букв, словно мастер-татуировщик выбил их на коже прямо сейчас. Созидатель безумия.

― Тео не мой друг, ― автоматически поправила та явно изумленную девушку, которая стремилась скрыть эмоции. Рел внимательно следила за изменениями в лице Розы, которая неотрывно смотрела на ее колени. Инопланетянка, похолодев, посмотрела туда же, но к собственному облегчению ничего не увидела. В последнее время они проявлялись все чаще, и их стало всё сложнее скрывать. Тео знал, а остальные… скольких они встречали, и сначала всё шло почти идеально, однако стоило им увидеть знаки и понять, кто перед ними… Именно поэтому Рел и любила землян. Несмышленых «детей», которым еще предстояло многого достигнуть. ― Что-то не так?

― Что? ― Роза моргнула, и осознала, что надписи исчезли, а руки Рел чисты. Вероятно галлюцинации ― следствие черепно-мозговой травмы, и ничего более. Не о чем беспокоиться. В конце концов Рел не человек, и вероятно для нее вполне естественно такое. ― Нет-нет, все нормально. Мне просто показалось… Так о чем мы?

― О друзьях.

― Да, друзья…

― Аурелия, немедленно иди в левый отсек! Я же просил тебя починить, а ты что натворила? Так и знал, ничего тебе нельзя доверить, ― девушки услышали громкий и весьма разозлённый голос Тео, доносящийся до них из скрытых динамиков. Роза поёжилась. Она никогда бы не пожелала находиться рядом с Тео, который прибывал в столь отвратительном расположении духа и тем более быть его врагом. Наверняка в подлинном гневе он, как огненный дождь. Внезапный, убийственный и не остановить, покуда не исчезнет причина его возникновения.

― Извини, похоже, сегодня Тео не в духе, и мне придется покинуть тебя, ― качнула головой инопланетянка, направившись к двери. ― Я приду позже, а ты отдохни. Если чего-нибудь захочешь, а меня не будет, попроси ТАРДИС и она исполнит любое твое желание.

― ТАРДИС? Так называется ваш корабль в виде полицейской будки? ― полюбопытствовала Роза, решив узнать расходятся ли ответы новых знакомых.

― Точно. Полицейская будка пятидесятых годов, ― с гордостью произнесла Рел, корабль замигал лампами и девушки ощутили легкое одобрительное гудение. Отсалютовав, инопланетянка скрылась в коридоре.

Убедившись, что встать без чужой помощи в ближайшее время ей не удастся, девушка решила отдохнуть и потому закрыла глаза. Разнообразные мысли витали в ее голове, однако все они сводились к Рел и Тео. Слишком разные и неуловимое сходство, которое, несомненно, присутствовало. Отчего-то рядом с ними её наполняло неестественное волнение, и она не могла относиться к ним, как к другим, не смотря на их способности и корабль. Они ничем не отличались от людей, встреченных ею ранее. Чересчур эксцентричны, а в целом такие же, как и остальные. И если с Тео она чувствовала себя несколько скованно, то с Рел все происходило легко и непринуждённо. Наверное, всё дело в недавних событиях, и теперь к противоположному полу возникло серьезное недоверие и некоторые опасения. Не хотелось верить, что до конца жизни она будет бояться парней.

Откуда-то полилась знакомая мелодия. Музыка сфер. Роза распахнула глаза, уставившись в белый потолок. Яркий свет жег сетчатку, и девушка зажмурилась. Однако приоткрыв один глаз, она поняла, что кто-то погасил светильники до полумрака, создавая комфортную обстановку. В тишине лазарета Музыка сфер звучала чуждо, иначе, чем когда она слушала её дома.

Здравствуй, дитя. Мы встретились с тобой вновь через столько лет.

― Кто ты? ― девушка смотрела из стороны в сторону, насколько позволяло лежачее положение, но в помещении она никого не обнаружила. Мелодия продолжала звучать, и похоже мягкому голосу она совершенно не мешала. Говорившая просто не замечала её.

ТАРДИС. Разве ты не помнишь, дитя? Не помнишь его? Не помнишь миры, дарованные тебе?

― Что? Кого я не помню? ― голос раздавался столь явственно, будто женщина склонилась к самому уху.

Того, кто отдал тебе всё время мира. Того, кто отдал тебе свою жизнь. Последнего Повелителя Времени. Доктора.

― Доктор? ― стоило ей произнести это вслух, как внезапно Роза осознала, кого имела в виду ТАРДИС. Тот самый человек. Коричневый плащ, очки и взъерошенные волосы. Однако ничего из того, что она помнила, не давало и малейшей подсказки об истинной личности этого человека. И какую роль он играл в её жизни? Или вернее, какую роль она сыграла в его. Но имя. Настоящее. ― Доктор… Мой…

Тише, дитя. Тебе нельзя произносить его сейчас. Слишком рано.

― Почему я знаю? Откуда? Я даже незнакома с ним… ― она видела и слышала то, что не принадлежало ей. Чужие воспоминания, чужие мысли, чужие слова. Многоцветный водоворот, затягивающий глубоко и безжалостно лишающий разума. Голова снова раскалывалась, кровь потекла из носа, давление на глаза усилилось, и девушка принялась массировать виски, стремясь снять болевые ощущения. ― Останови это! Я не хочу! Не хочу знать его!

Роза вскочила, превозмогая нещадную боль и оборвав протянутые от аппаратов к ней провода, девушка схватила простыню и бросилась прочь. Не разбирая дороги, она бежала вперёд по петлявшим коридорам, уходящим куда-то вглубь корабля. Резко остановившись от сильной пульсации в боку и тяжело дыша, Роза привалилась к стене. Видения исчезли, но она не восстановилась до конца, а побег усугубил её состояние, ухудшив его.

― Я помогу, давай же, ― девушка подняла голову и увидела, что в стене появилась дверь и из комнаты выходят Тео и Рел, на которую тот опирался. И шли они по направлению к ней. Роза нервно осматривала коридор, пытаясь найти укрытие, однако его не было. Они подошли настолько близко, что не заметить сложно, и девушка поднялась им на встречу. Увидев её, Тео дернулся так, словно его ударило током, темно-серые глаза расширились и он отшатнулся, заслонившись руками. Рел загородила его от шокировано-жалостливого взгляда Розы, но парень был слишком высок, чтобы девушка не сумела видеть ужасающие проявления какой-то инопланетной болезни. Вздувшиеся вены с бежавшей под натянувшейся кожей черной кровью. Почему-то Роза знала, что подобное затронуло все тело, не только лицо, шею и руки.

― Что с ним? ― она хотела подойти ближе, однако Рел выставила руку в останавливающем жесте, и девушка осталась стоять. ― Я могу чем-то помочь? Что-то сделать?

Несомненно, глупо предлагать помощь в том, о чем не имеешь представления, но она просто не могла смотреть на Тео и на то, что с ним произошло. Совсем недавно они разговаривали, он позаботился о ней, а теперь…

Тео согнулся, и его вырвало прямо на пол. Черная густая жижа капала с губ, вены на лице и руках вздулись ещё сильнее и казалось, пройдет несколько секунд, как они лопнут и действительно хлынет кровь. Он вытер рот рукавом рубашки, хрипло дыша, и со свистом втягивая в себя воздух. Сознание гасло, и он обязан был добраться до лазарета, где находились «инкубаторы», где он мог отдохнуть. Он верил, что болезнь не проявит себя в ближайшее время, поскольку он сделал всевозможное, дабы отдалить её новые проявления, тем более в тот момент, как на борту ТАРДИС находилась Роза. Или что хотя бы она будет спать, когда он доберётся до «инкубатора». Неважно, что они находятся в одном помещении, она бы ничего не поняла. Её глазам предстал бы лишь молочно-белый туман, а Рел бы придумала какую-нибудь отговорку.

― Рел, верни её домой, ― голос Тео был глухим, надрывным, словно он задыхался. Роза смотрела на парня, стараясь поймать его взгляд, однако он смотрел куда угодно, только не на неё. Ему было мучительно видеть в карих глазах сострадание, которого там не должно быть. Тео хотел, чтобы глядя на него, она улыбалась и радовалась, а не испытывала жалость. ― Сейчас.

Девушка обернулась и молча, кивнула, приблизившись к Розе, потянула её за руку обратно по коридору. Проходя мимо Тео, Роза взглянула на него и заметила горькую улыбку, скользнувшую по губам. Они виделись в последний раз.

*~*~*~*~*

Рел крепко стискивала её пальцы, буквально таща вперёд по коридору, поскольку девушка не поспевала за шагом инопланетянки. Они бежали, словно от монстра, настигавшего их попятам, и Роза не видела причин, по которым им стоило столь быстро двигаться неизвестно куда. Но внезапно они остановились, и девушка увидела, что плечи Рел трясутся характерно плачу, тем не менее та продолжала сжимать руку так сильно, будто висела на краю пропасти и Роза являлась единственной кто бы вытащил её.

― Рел? Рел, что с тобой? Ты плачешь? Из-за Тео? ― девушка коснулась дрожащей спины, и Рел обернулась. Янтарные глаза, блестевшие от слёз потемнели до цвета молотого кофе, и она закусила губу, не позволяя себе разреветься. От вида текущих по щекам слёз, у Розы внутри всё перевернулось. Неясные муки, сравнимые с теми, будто кто-то намерено пытался проткнуть её сердце тупым ножом. Причинение ненужной боли. Она не должна плакать. Никогда не видеть слёзы в этих глазах. ― Рел...

И Рел бросилась к ней. Роза нежно гладила пушистые волосы, чувствуя, как простынь пропитывается влагой, почти разрываемая изящными пальцами. Девушке казалось, что Рел боится отпустить. Она рыдала так, будто долгое время что-то сдерживало её, а сейчас вся тоска и чувство брошенности, что разрасталось в душе, будто язва, обида, что копились в ней, прорвались наружу. Роза шептала ласковые слова, неизменно помогавшие ей, когда случалось нечто плохое, отнимающее всякие силы бороться и жить дальше. На секунду мелькнула мысль, что она не обязана успокаивать кого-либо, но что-то останавливало от того, чтобы оттолкнуть, и она лишь крепче прижала к себе хрупкое тело.

― Не уходи. Пожалуйста, не уходи. Не оставляй нас... не оставляй меня, пожалуйста, ― Рел обнимала девушку за шею, продолжая всхлипывать.

― Ты же обещала, что мы никогда не расстанемся. Что мы всегда будем вместе! Всегда!

― Рел, успокойся, ― девушка осторожно отцепила от себя на удивление сильные руки. Она начинала подозревать, что у инопланетянки не всё в порядке с головой, либо с памятью. Или и с тем и другим. ― Я ничего тебе не обещала. Мы вообще впервые видимся и с тобой, и с Тео. Пойми же наконец.

― Нет, ты просто забыла, ― упрямо ответила та, быстрым движением вытянув из-под куртки за длинную цепочку кулон в виде сферы, внутри которой клубился серебристо-синий туман. ― Видишь? Ты подарила мне его на день рождение и сказала...

― Прекрати!

― Почему ты не веришь мне? ― Рел вглядывалась в лицо, в карие глаза, но там отсутствовало то, чего она так ждала. Отсутствовало доверие. ― Ты знаешь, что я говорю правду, и не хочешь признать.

― Ты на моём месте поверила бы девушке, которая уверяет, что вы близко с ней знакомы, что вас что-то связывает, хотя ты в жизни с ней не встречалась? Какой нормальный человек поверит в подобное? ― возмутилась Роза.

― Если бы интуиция подсказывала, то да, я бы поверила, ― с невероятной серьёзностью ответила Рел. ― Я привыкла доверять ей.

― Мой внутренний голос молчит, и как бы безобидно не выглядел человек, он вполне может быть опасен.

― И я? ― инопланетянка явно удивилась такому повороту событий. Она никак не предполагала, что Роза станет подозревать ее в столь скверных и оскорбительных вещах. Безусловно, ее можно понять, однако осадок остался.

― Не знаю... Наверное нет… ― с сомнением произнесла Роза.

― Спасибо и на этом, ― язвительно пробурчала она.

― Не пойми неправильно, ― осмотрительно начала девушка. Ни в коем случае она не желала обидеть Рел, ведь та ей начинала нравиться, хотя и была с некоторыми странностями. И прекрати инопланетянка настаивать на своём, они вполне могли подружиться, если такое мыслимо между человеком и внеземным созданием. ― Происходящее не вписывается в привычный уклад жизни. И проблема даже не в Саксоне, поскольку руководи им иные мотивы, нежели жажда господствовать над миром, он бы считался обычным похитителем и наверняка потребовал выкуп у Тони, и…

― Выходит проблема в нас? В ТАРДИС? У меня такое впечатление, будто кто-то другой мечтал долгое время о космосе и его тайнах. Кто-то другой, не ты. Ты столько нам рассказывала о тех местах, планетах, где побывала, а сейчас отказываешься от своей мечты? Мы показали бы тебе столько, сколько ты за всю свою жизнь не видела.

― Рел, я не это имела ввиду. Почему ты искажаешь смысл моих слов? ― рассердилась Роза. Рел потупила взгляд. ― Я благодарна, что вы спасли меня, но я не готова не думая пуститься в неизведанное путешествие с двумя инопланетянами, один из которых серьёзно болен. Ты же предлагаешь мне отправиться не в соседнюю страну, а в космос на неизвестное количество времени.

― Ты боишься?

― Дело не в страхе. У меня есть обязанности перед братом и друзьями, и не имею права позволять себе наслаждаться чем-то в то время, как они не знают что со мной. Разве твои родители, которые находятся где-то на другой планете не переживают о тебе, а ты не скучаешь по ним? Они наверняка ежеминутно думают о том, в порядке ли ты.

― Нет, ― взгляд Рел стал пустым и безжизненным, и Роза мгновенно поняла, что невольно затронула больную тему. Так было и с Тони, когда она просила рассказать о погибших родителях. И возможно с Рел была та же история. Непреложно, она не знала обычаев чужих инопланетных народов, но какой бы родитель отпустил свою малолетнюю дочь куда-то за пределы дома? ― Им больше неважна я.

― Прости, я не знала. Мне жаль, ― девушка безразлично кивнула. Розе оказалось больше нечего добавить. Понять, что чувствует Рел для неё неосуществимо, поскольку она лишилась родителей в младенчестве и абсолютно их не помнила, но она не забывала то необъяснимое одиночество преследовавшее её на протяжении всех лет. И это одиночество не от отсутствия родителей. Нельзя скучать так по тем, кого не знаешь. Оно было вызвано чем-то другим. И на этот вопрос Роза пыталась ответить многие годы.

― Отец не хотел, чтобы я путешествовала до тех пор, пока не пройду инициацию, пока не буду действительно готова, а мама наоборот считала, что я должна познать красоту других цивилизаций прежде, чем стану считаться взрослой и начну странствовать одна или с компаньоном, ― слова пропитанные разочарованием, насмешкой и неподдельным раскаянием. ― Я стремилась к звёздам, мечтала жить среди них… Отказалась от дома ради путешествий. А мои родители… они лишь рассчитывали, что их маленькая Рел долго не покинет отчий дом, в отличии от сына, сбежавшего раньше, чем прошёл инициацию.

― Значит, у тебя есть брат? ― неловко поинтересовалась она. С каждой минутой Роза всё больше понимала, что они с Рел очень похожи. У обеих нет родителей, есть братья, несколько схожи по характеру ― упрямы, отстаивают точку зрения до последнего, любовь к внеземному, и во внешности тоже есть общие черты. Подобные выводы представлялись достаточно пугающими.

― Да. Он старше меня на каких-то десять минут, а ведёт себя так, словно нас разделяют десятилетия… ― весело усмехнулась Рел, но уголки губ опустились вниз, и она вздохнула. ― Инопланетянин, которому не требуется ничья помощь. Излишняя самоуверенность досталась ему от нашего отца. И ты бы видела, с каким всезнающим видом он объясняет мне и другим самые простые вещи. Мама считала, что в будущем ему необходима девушка, которая станет возвращать его с небес на землю…

― Слишком зазнаётся? ― понимающе предположила Роза.

― Редко, но бывает. Он крайне гордится тем, к каким расам мы принадлежим, и историей наших народов. Гордится нашими родителями, ― тихо сказала она. ― Иногда мне кажется, что он не помнит… Что любит меня гораздо сильнее, чем их. Хотя в детстве он дразнил меня…

― Твой брат любит тебя, и ты ― единственное живое продолжение них, кроме него самого. Наверняка когда он смотрит на тебя, то видит родные черты. Твоя улыбка, глаза, голос, походка… Всё напоминает ему о ваших родителях.

― Ты не останешься с нами? ― Рел с надеждой посмотрела на Розу, и та отрицательно качнула головой. ― И тебя не переубедить?

― Нет, ― девушка извиняющееся улыбнулась. ― Появись вы ранее, я бы вероятно согласилась без раздумий, но не сейчас.

― Конечно, да и не наша это прерогатива показывать тебе прелести космоса, ― красноречиво ухмыльнулась та. ― Я надеялась, что ты увидишь несколько планет, а встретившись с ним, удивишь его сведениями об иных народах.

― Кого ты имеешь в виду под неизменным местоимением «он»?

― О, это воистину великий секрет, ― хихикнула Рел на подозрительно заинтересованное выражение лица Розы. ― Всему своё время. Ты скоро с ним встретишься. И можно совет на будущее?

― Смотря какой.

― Никогда не давай ему ацетилсалициловую кислоту. Попав в его организм она начнёт разрушительный процесс, и никакая регенерация не сумеет ему помочь.

― Кто умирает от обычного аспирина? ― отмахнулась девушка.

― Он единственный кому вредит данное лекарство. Когда он умудрится подхватить простуду или грипп ни в коем случае…

― Не давать аспирин. Я запомню, хотя и сомневаюсь, что мне понадобится твой совет, ― пожала плечами Роза. За беседой она не заметила, как они спустились в большую круглую комнату со стеклянной светящейся зелёным колонной, доходящей до потолка в окружении панели управления с кнопками, рычагами, колесом и телефоном с несколькими дисплеями. Девушка ошеломлённо рассматривала потолок и стены. ― Поразительно насколько ваш корабль огромен изнутри. Это что-то вроде пятого измерения?

― ТАРДИС является пространственно трансцендентальной, и… чтобы объяснить, почему она больше внутри, нежели снаружи понадобится время, которого у нас нет, ― Рел вновь вздохнула, и принялась быстро дёргать рычаги, держа определённую кнопку и крутя небольшое колесо. ― Я бы вернула тебя в тот же день, но нельзя, иначе ты встретишь саму себя, и случится временной парадокс, а это способно пробить брешь во времени и начнутся крупные неприятности. И я хочу предупредить тебя, что ты отсутствовала около нескольких недель, поэтому твоё день рождение уже завтра.

― Несколько недель? ― Роза прижала ладонь ко рту. От мысли, что Тони и Микки и все остальные возможно считают её без вести пропавшей или погибшей от руки преступника, внутри всё похолодело. Она боялась думать, что пережил её старший брат и лучший друг, ища её в неизвестности. В частности, что пережил Тони. Он заботился о ней, берёг после смерти родителей, как зеницу ока, и всегда страшился, что однажды недоглядит и что-то случится. У девушки на глаза навернулись слёзы. Зная характер Тони, она надеялась, что он не в самом худшем душевном и физическом состоянии. Ей хотелось скорее обнять его, и успокоить тем, что жива и относительно здорова, и что никуда больше не исчезнет. ― Как же так? Мне казалось, что прошло от силы день или два, не больше.

― Нет, просто ты долгое время пробыла в беспамятстве, и приходила в себя здесь четыре дня, ― спокойно ответила Рел. ― Держись крепче.

ТАРДИС тряхнуло, и если бы Роза не послушалась инопланетянку, то определённо бы отлетела в сторону. Девушка вцепилась в поручень, смотря на движущуюся, словно насос колонну, и прислушиваясь к звуку, издаваемому ТАРДИС. Сердцебиение усилилось от ожидания и страха возвращения домой, от надежды, что расправила крылья, от переполнявшей радости. Неожиданно корабль перестало трясти, колонна замерла, и Рел отпустила панель управления, ласково погладив её. Она определённо любила ТАРДИС.

― Прибыли, ― Рел в нерешительности подошла к ней, ожидая каких-то действий, и девушка интуитивно почувствовала, что инопланетянка жаждет объятий. Она так и поступила. Рел прижалась щекой к её груди, сильно обхватив за талию. На миг Розе показалось, что девушка замурлыкала от блаженства. ― Я верила, что однажды мы непременно встретимся, и я скажу, сколь сильно я скучала.

― Ох, Рел... ― Роза хмыкнула и, потрепала короткие волосы, не видя, как от удовольствия инопланетянка зажмурилась. ― Я тоже рада, что познакомилась с тобой, и… Он ведь поправится?

Девушка кивнула. Слишком быстро, чтобы быть правдой. И хорошее настроение мгновенно испарилось. Она ничего не знает о них, однако переживает о будущем какого-то парня-инопланетянина, будто он приходится ей родственником. Ближайшим. Наравне с Тони. И что дальше будет с Рел? Справится ли она в одиночку с нездоровым другом на руках? И где её брат? И может быть ей всё-таки стоит остаться ради помощи Рел?
Инопланетянка вернулась к панели управления, спрятавшись за колонной от топтавшейся на месте Розы. Она должна уйти, однако в настоящий момент что-то держало на месте. Девушка посмотрела на дверь, и сделала пару шагов в ту сторону.

― Не раздумывай, иначе останешься, ― дрогнувший голос заставил Розу осмыслить, что инопланетянка права. Действительно, с каждой секундой проведённой на ТАРДИС, и вблизи с Рел, её решимость таяла.

― Рел…

― Я бы не отпустила тебя никуда, удержав любым способом, ― медленно проговорила инопланетянка, резко и с силой стуча по клавишам на панели управления и глядя на светящийся голубым дисплей. ТАРДИС неодобрительно гудела, однако она не обращала внимания, продолжая давить на кнопки. ― Но идти на принуждение ради собственной выгоды... ― Рел горестно рассмеялась, проведя кончиками пальцев по гладкой поверхности. ― Тебе пора.

Роза направилась к выходу, и открыв дверь, вышла в тёмную гостиную. Она не сдержалась и обернулась, чтобы увидеть, как Рел молча глотает слезы, и с явным усилием оставаясь на месте. Девушка сделала шаг, однако дверь захлопнулась и ТАРДИС с рёвом двигателя дематериализовалась. Роза осмотрелась, убеждаясь, что она правда находится дома, а не где-нибудь, однако ожидаемой радости от возвращения не чувствовала. Лишь пустоту и холод. И нахлынувшее с невиданной силой одиночество.

― Добро пожаловать домой…