Perla, благодарю, и очень рада О, до девятнадцатилетия нашей дорогой Розы следует ещё дожить

Добавлено (11 Май 2010, 21:02)
---------------------------------------------
Глава 1.

Горячая вода успокаивала и вкупе с неспешной печальной композицией, льющейся из музыкального центра стоящего на гладкой поверхности металлической тумбы в углу ванной комнаты, настраивала на умиротворяющий и немного меланхоличный лад. Роза, закрыв глаза, вслушивалась во влажный шелест за окном, и сама не заметила, как задремала.

Горло сдавило от ужаса, ноги подкашивались, и ей хотелось сползти на землю и свернуться в клубок, наивно полагая, что происходящее ― сон, и ей ничего не стоит проснуться и оказаться в надёжных объятиях, увидеть ласковый взгляд любимых карих глаз и нежную улыбку, услышать его голос, уверенный и спокойный. И всё будет хорошо. Как всегда, в любой ситуации, что бы ни случилось. Но теперь она одна и на руках у неё новорождённый ребёнок, и окружающая действительность поражала воображение своей безысходностью, жестокостью и веяло от неё тлением и холодом смерти. Невозможно спрятаться, невозможно сбежать и не обращать внимания на неё тоже невозможно.

Она бережно прижимала к себе сладко посапывающую завёрнутую в плюшевый плащ малышку, не в силах пошевелиться, и стояла, прислонившись спиной к неровной поверхности разрушенной стены храма. Длинная туника отяжелела от крови, слизи и грязи, неприятно прилипая к телу, и саднящий бок продолжал кровоточить и колоть. Лихорадочный стук сердца и тяжёлое дыхание оказались единственными, что она слышала в оглушающей тишине умирающей планеты. Прекрасная и древняя, как сама вселенная планета, на которой всегда царили процветание и счастье, кругом раздавался детский смех и солнца согревали своими лучами, аквамариновые облака безмятежно плыли по вечно фиалковому небу, закаты и рассветы, светло-голубые ночи и россыпь мириад золотых звёзд. И от неё остались лишь горящие руины усыпанные пеплом и мёртвыми, словно лепестками роз на свадебной церемонии, агонизирующие захлёбывались криком и болью, и багряные реки омывали разрушенные улицы.

Она вслушивалась, но не слышала ничего, кроме собственного сердцебиения. Вглядывалась во тьму, и видела лишь изредка взметавшиеся к затянутым чернотой небесам ало-оранжевые столбы пламени. Ощущала доносимый до неё сухим ветром удушающий запах жареной плоти, дыма пожарищ и бесконечный сладковатый аромат гниения. Она знала, что ей нужно выжить сейчас, и заставить себя жить позже. Любой ценой. Не ради себя, не ради любимого, который обязательно найдёт её в любом мире, в любой вселенной, но ради маленького существа, которое лишилось семьи и будущего за одну ночь, и у которого кроме неё больше никого нет.

Девочка открыла свои тёмные глазки и с несвойственной для новорождённых внимательностью посмотрела на испуганную девушку, вымученно ей улыбнувшуюся. Ребёнок молчал, словно осознавая, что если заплачет, то их обязательно найдут и случится то, чего так боится девушка.

― Всё будет хорошо, ― она и сама не верила своим словам, но ей нужно было их услышать. Пусть даже и от себя самой. Подбросить в костёр угасающей надежды ещё немного дров. ― Вот увидишь. Они нас не найдут, мы вернёмся к билоу*, и уберёмся отсюда. Ты не будешь знать войны, смерти и всех ужасов, что идут за ними по пятам. Я подарю тебе другую жизнь.

Девочка доверчиво улыбнулась, и в тёмных глазах отразился столб пламени, озаривший её личико алой вспышкой. Короткие каштановые волосы слиплись от чужой крови, капли которой девушка пыталась стереть с гладкого лба и щёк.

― Я чувствую её… ― хрипящий, и прерывающийся голос раздался совсем близко, и сердце девушки забилось, будто у самого горла, мешая дышать. В голове внезапно созрел план, который не спасёт их обоих, но ребёнок останется жив. И возможно кто-то чудом уцелевший из их расы, найдёт её и заберёт. Подарит то, что обещала она.

Как можно тише ступая, она стала пробираться внутрь храма и достигнув широкой потолочной плиты, которая почти наглухо закрыла небольшую нишу, стала осматривать её. Если не знать, что именно здесь находится ниша, то издалека можно было подумать, что плита просто привалилась к стене. Осталось небольшое пространство, достаточное для того, чтобы туда поместился маленький ребёнок. Девушка в последний раз прижала девочку к себе, нежно поцеловав в лоб и укутав посильнее в плащ, положила её на сидение-выступ.

― Прости меня, ― на глазах выступили слёзы, девушка без раздумий сняла с себя кулон, и надела его на шею малышки. Будь другой выход, она бы ни за что не бросила ребёнка одного в разрушенном храме, где на неё могли обвалиться потолочные плиты и стены, где она могла замёрзнуть или её нашли бы ОНИ. Она верила, что должен кто-то прийти и спасти их, но никто не пришёл, и теперь она видела выход только в этом. И если с ребёнком что-то случится, это гораздо лучше, чем, если ОНИ съедят её, словно она не высшее существо из расы Повелителей Жизни, а какая-то ролут*. ― Он всегда будет оберегать тебя. Прощай.

Она бросилась бежать, спотыкаясь на обломках и думая только о том, что ей нужно отвлечь на себя ИХ внимание, иначе ОНИ зайдут сюда и станут искать то, что она спрятала. Возможно этот ребёнок ― последний их расы. И если погибнет, то раса исчезнет. Так же как когда-то благоденствующие Повелители Времени.

Внезапно раздался раздирающий барабанные перепонки крик, и так же внезапно наступила тишина. Малышка заплакала, но никто не взял её на руки, не стал укачивать и напевать колыбельную, как делала та добрая женщина с тёплыми руками и нежной улыбкой. Ей было холодно и сыро, и она продолжала плакать, надрывая свои маленькие лёгкие, в надежде, что кто-то всё-таки придёт.

Через какое-то время послышались громкие шаги, и малышка увидела голубоватое яркое свечение, которое приближалось к ней. Девочка всхлипнула.

― Тише, успокойся, ― её бережно вытащили из тьмы и, проведя перед глазами ярким огоньком, благодаря которому она увидела серьёзного мужчину в очках и взлохмаченной причёской, внимательно разглядывающего её. ― Кто же тебя здесь оставил? Знаешь, похоже ты последняя… как и я.

Девочка протянула к нему ручки, на что мужчина нехотя улыбнулся, но улыбка сползла с его лица, и взгляд стал очень удивлённым, стоило ему почувствовать влажность плаща. И это не была кровь.

― Так, ― он посмотрел в тёмные глаза и на беззубую детскую улыбку, и вздохнул. ― Не ожидай, что я профессионально меняю пелёнки, и что они вообще у меня есть. С другой стороны, я лучший во всём, и даже в этом, ― отчего-то особенной уверенности в его голосе при последних словах девочка не услышала, что её невероятно развеселило, и она засмеялась. ― А сейчас, пока мы не доберёмся до ТАРДИС, где будем в безопасности, веди себя потише.

Малышка понимающе замолчала, и мужчина, крепко прижав её к себе, направился к выходу, чутко прислушиваясь к происходящему впереди. Ему при всём своём умении находить выход из любой, даже самой критической ситуации, было не справиться в одиночку с теми, кто буквально стёр с лица планеты Повелителей Жизни, которые при своей не конфликтности вполне были способны постоять за себя.

Услышав неожиданно громкий звонок мобильного телефона, Роза резко дёрнулась и с головой погрузилась под воду. Вынырнув и ухватившись за поручень для полотенец, она закашлялась. Перед глазами продолжал стоять разрушенный храм, чёрное небо и кулон на шее девочки в форме рассечённого лепестка клевера.
_____________
*билоу ― одна из разновидностей инопланетного спасательного корабля данной планеты.
*ролут ― то же самое что и амёба

Удачи в написании =) такую отличную идейку забрасывать нельзя! =)

*лично пинать буду xD*

Добавлено (13 Май 2010, 07:47)
---------------------------------------------
*~*~*~*~*

Синяя полицейская будка пятидесятых годов, гордо именуемая ТАРДИС, терпеливо ожидала определённых координат в любую точку вселенных, безмятежно покачиваясь в потоках времени, ибо её хозяин не имел ни малейшего представления, куда отправиться на данный момент. Он снова был один, и особенного желания путешествовать у него не возникало.

Мужчина с творческим беспорядком на голове, который требовал немедленной встречи с расчёской, в коричневом костюме в тонкую синюю полоску, сидел на вертящемся стуле с высокой спинкой, положив ноги в белых кедах на панель управления и глядя в потолок, мягко освещённый неяркими светильниками. Длинный тёмно-коричневый пыльный плащ висел на перилах, нуждаясь в хорошей чистке, но мужчина не обращал на него внимания. Что довольно странно, так как обычно он следил за своей одеждой, и тем более запускать любимый плащ было не в его правилах. Но светлую голову занимали отнюдь не самые радужные мысли.

Он чувствовал себя опустошённым и старым, как никогда раньше. Всё-таки девятьсот лет ― не шутки, и не смотря на бесконечный азарт, любопытство переходящее все дозволенные границы и открытие всё новых и новых тайн мироздания, которыми он дышал на протяжении всей своей слишком долгой жизни, он устал. И одиночество закрадывалось в душу, сковывая беспробудной серой печалью.

Последний его спутник ― славный малый по имени Фредерик, который был изобретателем, чей энтузиазм и желание познавать необычные технологии били через край, и видимо именно они стали причиной его решения остаться на Моликазиф, где таких саморазвивающихся технологий было предостаточно. А он убеждал себя, что дело во все не в той очаровательной моликазифанке, с огромными золотисто-зелёными глазами, которая попросила Фреда провести вечность вместе с ней. Скрепя сердца, он с улыбкой пожелал удачи молодому изобретателю, к которому успел привязаться за несколько месяцев путешествий, хотя внутри что-то тоскливо ёкнуло от нежелания отпускать его. Эгоистично, но вновь оставаться в одиночестве совсем не хотелось.

Одних спутников он покидал сам, потому что вынуждали обстоятельства, некоторые из них оставались в том мире, где они ощущали себя счастливее, чем на Земле, других же он не успевал спасти, и их потерю переживал сильнее, ведь живых ему не приходилось оплакивать, и те были относительно счастливы. Он всегда надеялся, что они сумеют вернуться к прежней жизни, которая слишком коротка, чтобы тратить её на напрасные ожидания. Люди быстро умирали, а он не хотел видеть, как его друзья, становясь старыми и немощными, будут сожалеть об утраченных годах, не хотел отнимать у них право на счастье, на любовь, на семью. Да, он мог показать им другие планеты, другие вселенные, другие расы, путешествия в любое время, будь-то доисторические века или конец света в пятимиллиардном году, но единственное, чего он не мог, даже желая этого всей душой ― повернуть их жизнь вспять, чтобы позволить им прожить её заново, дабы успеть самое важное. И потому, он всегда отпускал, когда у них ещё было время обрести себя, обрести новую жизнь с новыми знаниями, строить своё будущее в соответствии со своими мечтами. Но люди такие странные и порой безумные существа. Говоришь им ― мы больше не увидимся, забудь меня и живи ещё лучше, чем раньше и будь счастлив, но нет, они губят себя, теряя свои стремления, свои мечты, своё бесценное время, и продолжают ждать, даже находясь на пороге смерти. Если бы мог, он бы спас их, но единственное, что ему оставалось ― это со стыдом и горечью, виной и страданием смотреть на последствия своего эгоистичного желания, ведь именно по его вине они забывали о себе, надеясь на возвращение в неизведанные миры, которых им никогда не достигнуть.

Мужчина вытащил из кармана пиджака красивый искусно созданный руками мастера кулон из серебристо-белого металла на длинной не рвущейся цепочке. На гладкой стороне украшения было выгравировано всего два слова:
Аeternaliter simul*

Кулон всегда был тёплым и приятно согревал ладонь, когда бы ему ни вздумалось его вынуть из кармана. Он неизменно носил его с собой, как талисман и напоминание о той роковой ночи, о той первой и последней встрече. Хотя прекрасно знал, что кулон был подарен и не ему, он всё же забрал его. Может быть потому, что знал, какую опасность, таит в себе вещь, кажущаяся с виду безобидным украшением. Не для владельца, а для того, кто осмелится причинить ему вред. И он до сих пор удивлялся тому, что кто-то из одной из самых умных рас всех вселенных сознательно одел на шею новорождённой малышки подобный подарок, словно не понимая, что такое преподносят только взрослому, который должен прекрасно знать, как обращаться с ним. И надпись не была словами родителей обращённых к любимому ребёнку. Значит кулон чужой, и тот, кто оставил его малышке для защиты находился на грани отчаяния, поскольку такие вещи слишком дороги, чтобы отдавать их ради забавы.

Внезапно ТАРДИС тряхнуло с такой силой, что, не удержав равновесия, он свалился со стула, а кулон, выскользнув из руки, исчез в одном из отверстий решётчатого пола. Мгновенно вскочив, мужчина бросился нажимать на кнопки, вращать колесо и крутить рычаги, дабы понять, что послужило причиной подобного столкновения. И главное с чем. Приземление вышло не особо приятным и болезненно-запоминающимся. Во время него он ударился затылком, повредил рёбра и кажется руку, и теперь лёжа на полу и всматриваясь вниз, мужчина вспомнил, что кулон вытащить будет довольно проблематично, поэтому решил оставить это на потом, а для начала стоило узнать, где он находится. Со стоном поднявшись, и отряхнувшись, он любовно погладил возмущённо мигающую светильниками ТАРДИС по панели управления, и, захватив свой плащ, открыл дверь.

― Фантастика!

_____________
* Аeternaliter simul ― Вечно вместе

"Жень, Жень, давай я тебя с расческой познакомлю! Она не кусается!" (с) Я и мой друг.)

Шииииик! Мне все дико нравится! =)

Все в стиле фильма! Молодчинка! Все устраевает, кроме одного *меня несколько насторожило, объясни.)*

Это он вскочил, упал...вскочил
По-моему тут немного действия перепутаны.)

Или нет? =)

Добавлено (15 Май 2010, 20:44)
---------------------------------------------
Выбравшись из ванной, и шлёпая мокрыми босыми ногами по мраморному полу, она сдёрнула с поручня большое махровое полотенце и, обернувшись им, направилась в коридор, где на столике удивительной мелодией надрывался мобильный телефон. Роза не любила классику за её прекрасное, и всё же в чём-то немного потустороннее звучание. Особенно этим отличалась «Музыка сфер», которую слушая, девушка всегда погружалась в некое подобие транса, из которого её мог вывести только окрик брата, трясущего за плечо. По-крайней мере Тони именно так и называл ту странную композицию, в которой Роза поражалась чуть какофоническому сплетению громкости и плавности, и бесконечной прелести мелодии. Она не была похожа ни на что из классики, боготворимой Тони, которой он постоянно заслушивался, порой музицируя в одиночестве в главном зале на старом рояле отца. И ей безмерно хотелось встретить человека создавшего подобное, и спросить, что вдохновило его на воплощение в жизнь данного творения.

― Слушаю, ― девушка вздохнула и закрепила на груди полотенце, бросив взгляд на часы. Кажется, она слишком долго провела в ванной, ибо непоправимо опоздала на первую пару. И это послужило основным предлогом, чтобы не идти и на остальные. Роза решила устроить себе окончательный выходной в начале недели. И никакая совесть не была способна напомнить ей, что астрономия ничем не лучше и не хуже других предметов, а она не имеет ни малейшего права игнорировать их.

― Роза, ты сейчас дома или в дороге? ― голос Микки разлился приятным теплом где-то в груди. Неважно, что они когда-то встречались и довольно через короткий промежуток времени оба осознали, что лучше просто оставаться добрыми друзьями, чем быть парочкой, которая непрестанно ссорится из-за слишком разных взглядов на жизнь. С тех пор сердце Розы было свободно, но ей очень хотелось, чтобы появился тот единственный, который безраздельно бы завладел им навек. Иногда она чувствовала себя чересчур романтичной особой, мечтающей о принце на белом коне, который застрял где-то в пробке и до сих пор не добрался до неё. И подобные мысли казались более нереальными, нежели путешествие в ближайшее время на бескрайние просторы космоса.

― Дома, ― она быстрым шагом прошла на второй этаж, где располагалась её комната, и толкнув дверь, подошла к кровати. Двуспальная и накрытая тёмным плюшевым покрывалом с узором из маленьких египетских пирамид. Девушка любила это покрывало, потому что, укутавшись в него, мама проводила холодные вечера у камина, когда она, Роза, была совсем маленькой. Естественно за столько лет, ткань утратила нежную сладость материнских духов, но трепетное отношение к покрывалу осталось, усиливаясь с годами. И она старалась ощутить тот лёгкий душистый аромат, аромат детства, жаль, что напрасно. И всё же порой, Розе казалось, что сквозь сон она слышит её голос, чувствует прикосновения тёплых рук и аромат цветов.

― Разве сегодня не понедельник и тебе не нужно быть на занятиях? ― с напускной серьёзностью спросил Микки, но девушка буквально ощущала его широкую улыбку.

― У меня внеплановый выходной, ― ответила она, подойдя к большому письменному столу, где находилась миниатюрная солнечная система под стеклянным куполом. Роза провела пальцем по гладкой поверхности, разглядывая золотистый шар среди остальных ярких планет, на которые если смотреть в темноте, они всегда нежно светились и переливались. Она всегда смотрела на неё, когда ей требовалось привести мысли в порядок или принять важное решение.

― Который ты устроила сама себе и о котором Тони, очевидно, не имеет понятия, ― усмехнулся Микки. Девушка не удержалась и фыркнула. Они оба отлично знали о том, что Тони сердился на пропуски, но недолго, ибо понимал, что сестре недостаточно обычных выходных, ей необходима дополнительная пара дней для своих дел. Вернее для того, чтобы посещать лекции одного молодого профессора в планетарии. Микки подозревал, что Роза симпатизирует профессору, вот и ходит туда, и дело во все не в скучных лекциях. Девушка не переубеждала его, зная, что это бесполезное занятие, и бесспорно приятный, хотя и чуть резковатый профессор ей нравился. Немного сумасшедший, умный и увлекательно рассказывающий, настолько, что Роза зачастую забывала, где находится. Временами профессор позволял ей остаться поздними вечерами и помочь разобраться с картами созвездий и другими любопытными бумагами. ― И раз ты отдыхаешь, то у меня есть предложение посетить одно местечко. И я хочу познакомить тебя с одним человеком.

― Да? ― Роза вернулась к кровати, и, забравшись на неё с ногами, стала смотреть в окно, за которым беспощадно хлестал ливень. Девушка поёжилась и закуталась в толстое покрывало, в душе радуясь, что отказалась от мыслей о посещении университета. ― И каким же?

― Обещаю, вы друг другу понравитесь, ― загадочно ответил парень, и она разочарованно вздохнула. Идти никуда не хотелось, даже если приглашал Микки, и тем более настораживало его обещание, потому что некоторые вещи, которые приходили в голову её другу выливались в серьёзные инциденты. ― Заеду вечером. Часов в семь.

― Я ещё не согласилась, ― вновь фыркнула девушка. Хотя Тони иногда говорил, что она стремится бежать впереди остальных, даже если не требуется, Роза не принимала того, чтобы её торопили, в каком бы то ни было вопросе. Особенно касающихся её лично. ― Но всё равно заезжай, мне нужно отдать тебе книги, которые ты просил. Правда я так и не поняла, почему твой выбор пал именно их. Небесная механика и астрофизика? То ты называешь их скучными, а теперь…

― Это не для меня, ― негромко и с каплей смущения ответил Микки.

― Любопытно, ― усмехнулась Роза. Она не лезла в личную жизнь друга, спокойно дожидаясь той минуты, когда Микки сам ей всё расскажет, и обычно о новой пассии она узнавала через несколько дней после их знакомства, и видимо сейчас наступил тот знаменательный момент.

― И нет, книги не для девушки, ― сказал Микки, верно разгадав предположения подруги. На другом конце трубки послышалось хмыканье и непродолжительная речь о том, что она не думала ничего такого, у Микки просто разыгралось воображение. Парень не стал спорить ― Роза абсолютно точно угадала, но подтверждать её правоту он не собирался. Не сейчас.

― Ладно, приезжай, ― со вздохом разрешила девушка, и, попрощавшись, отсоединилась. Свернувшись в клубочек, она принялась просматривать старые смс-сообщения, которые давно следовало удалить, дабы очистить телефонную память, но руки всё не доходили. Вспомнив, что неплохо бы переодеться в сухое, Роза положила мобильный на постель, с которой, поднявшись, подошла к шкафу. Выбор занял немного времени, и оказавшись в зелёном свитере крупной вязки и потёртых джинсах, отправилась вниз.

В кабинете отца царил полумрак, то ли из-за затянутых свинцово-мрачными тучами небес, или же дело в зашторенных окнах. Здесь всё осталось, как и раньше, лишь изредка Роза приходила сюда, чтобы посидеть в глубоком оббитом бордовым вельветом кресле представляя себе, что когда-то Питер Тайлер сидел в этом же кресле за широким столом и занимался документами компании, решая важные вопросы. Что когда-то Джекки Тайлер приносила своему мужу чашку горячего чая и наблюдала за тем, как он работает. Что когда-то у Тони для улыбок было гораздо больше поводов, чем сейчас. Что когда-то они были счастливы и не одиноки.

Девушка взяла с каминной полки широкую семейную фотографию в металлической рамке, и провела подушечками пальцев по застывшим в улыбке лицам родителей, старшего брата и своему. Их глаза светились взаимным счастьем и любовью, с которыми на неё больше никогда так не смотрел. Только если Тони, но чаще в его обманчиво доверчивых глазах можно было уловить необъяснимую тоску. Розе не нравилось, что брат скрывает от неё что-либо и мучается в одиночестве. По её мнению каждую беду можно разделить на двоих, чтобы легче было справиться, но Тони был слишком самостоятельным и слишком заботился о спокойствии своей маленькой сестрёнки, которая незаметно для него выросла и была способна постоять за себя и справиться с почти любой трудностью. Возможно Джеку, с которым виделся чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, он всё рассказывал, но Розе так хотелось ему помочь, облегчить тяготящие его тревоги, унять боль. Сделать хоть что-нибудь, только не видеть, как он молчаливо страдает. Любого другого Тони бы и обманул улыбками и небрежно брошенными словами о порядке его дел, как рабочих, так и личных, но ведь она, Роза, не была слепой глупышкой и слишком хорошо знала своего брата, чтобы верить в то, в чём Тони заставлял увериться её и остальных.

Вернув рамку на место, девушка поглядела на кресло и словно передумав, вышла из кабинета, направляясь на кухню. Но не успела она дойти до неё, как в дверь позвонили и Розе пришлось вернуться, чтобы узнать, кто же вздумал навестить дом Тайлеров, если и она, и Тони по идее вроде как отсутствовали. Тот, кого она не ожидала увидеть, галантно ей улыбнулся, серьёзно глядя на неё. Он держал сложенный зонт-трость, слегка опираясь на него.

― Добрый день, Роза, ― девушка кивнула, продолжая удивлённо смотреть на мужчину и вспомнив правила приличия, посторонилась, пропуская нежданного гостя в холл. Она забрала зонт и тяжёлое пальто траурно-чёрного цвета, повесив в шкаф.

― Мистер Саксон, ― на губах Розы появилась вежливая улыбка, и гость хмыкнул. Она могла спокойно находиться рядом с ним, и всё же он вызывал у неё разрозненные ощущения. Наверное, она бы влюбилась в него, если бы не лёгкое отчуждение и недоверие, и порой проявляемое им сумасшествие, которое как ни старайся, невозможно было списать на эксцентричность характера. ― Могу я узнать, что привело вас в мой дом?

― Я ведь просил называть меня Гарольд, ― мягко попенял он ей, когда девушка предложила ему пройти в кухню, и повернулась, дабы указать путь. ― Роза!

Она резко обернулась и последнее, что почувствовала, прежде чем потерять сознание, приторно-сладкий удушающий аромат дикого шиповника.

Читала главу затаив дыхание - так было интересно.)

А вообще тебя надо ставить в пример некоторым игрокам одной ролки.) (ДиГреевской) - что, мол, ребята! Учитесь у этого чуда, как нужно правильно и интересно расписывать 10-20 минут жизни человека!

Да ничего конечно.) *по идее, это я должна тут всех на "Вы" называть xD*

Ооо, все, воодушевившись замечательным примером потопала ка я писать третью главу своего фанфа ^^

~*~*~*~*~*~

Он вышел из ТАРДИС, и ноги тут же по колено погрузились в снег, увязая всё глубже. Похоже, он имел удовольствие оказаться в снежных зыбучих песках, редко где встречающихся, но всё-таки встречающихся. Передвигаться в таком состоянии являлось определённой проблемой, но мужчина ловко достав из кармана нечто похожее на лазерную указку, включил её, направив на свои ноги до того момента, как окончательно исчезнет в необычном снеге. И тот буквально вытолкнул его на поверхность, а мужчина с довольной улыбкой, подумал о том, что бы он делал без своей звуковой отвёртки. За ТАРДИС же переживать надобность отпала, ибо синяя будка продолжала стоять на месте, никуда не проваливаясь, в отличие от своего хозяина.

Поразительная красота планеты являла взгляду переливающиеся небеса, словно какой-то художник покрыл белый холст цветными мазками, не держа перед собой определённой цели, а по желанию раскрасил его, будто маленький ребёнок новую раскраску.

Малиновая трава, постоянно пригибающаяся к земле безо всякого намёка на ветер, где скользили существа, похожие на светло-серых питонов с ромбическим узором по всей длине узкого тела, которых носясь туда-сюда по всей территории, ловко ловили и съедали то ли небольшие рогатые динозавры, то ли помесь рогатых страусов и динозавров. Кругом цвели растения, больше похожие на огромные мухоловки и кувшинчиковый непентес, с той лишь разницей, что все они были нежно-голубыми и имели сонные глаза навыкате.

― Представляю, что здесь за насекомые, ― пробормотал он себе под нос, осторожно огибая с откровенным голодом посматривающую на него мухоловку.

Снега нигде больше не было, кроме как вокруг одиноко стоящей ТАРДИС и тех мест, где ступал мужчина, двигаясь в сторону города с высокими башнями, простирающими свои шпили к небесам аляповато выглядящего на фоне инопланетной дикой природы. Видимо раз попадёшься в снежную ловушку, и она будет преследовать тебя до того момента, как исчезнешь либо с этой планеты, либо в самих песках. Но ему больше нечего бояться, и только белые следы будут напоминать об опасной невнимательности.

― Кто ты? ― он обернулся, но никого не обнаружил позади себя, и впереди тоже. ― Почему ты молчишь? Откуда ты пришёл?

Голос похожий на скрип старых несмазанных качелей на ветру неприятно резал слух, а холод поднимался от внезапно обледеневших кедов, неспешно ползя по брюкам вверх. Мужчина поёжился, не предпринимая ничего, что могло вызывать негативную реакцию или испуг у невидимки.

― Ты не ответил, глупое розовое существо, ― его крайне возмутило поведение собеседника, которому за подобное фамильярное переходящее всякие границы обращение немедля требовалась хорошая родительская трёпка.

― Невежливо разговаривать с человеком не давая ему возможность увидеть собеседника, ― спокойно сказал он.

― Да, ты прав, совершенно невежливо, ― и вместо того, чтобы показаться, невидимка захохотал. Мужчина мог применить звуковую отвертку, чтобы выявить грубияна, но лишиться отвёртки ему не хотелось.

― Лолифей! ― он обернулся и увидел высокое зеленокожее создание ростом под два с половиной метра, с резкими чертами лица отчасти похожего на змеиное, в чёрных коротких штанах и рубашке без рукавов расшитых золотистыми нитями и ведущее под уздцы покрытого густой коричневой шерстью носорога с двумя спиленными рогами. ― Лолифей, ты снова здесь?!

Мужчина ощутил, как кто-то забрался ему под плащ и крепко обхватил тонкими руками за талию, испуганно прижимаясь щекой к спине. Он понял, что нужно помочь ребёнку, даже если тот и заслуживал родительского выговора, ибо, похоже, находиться на этом поле для него было опасно. Как любому другому здравомыслящему существу. Но не успел он сказать и слова в чужую защиту, как его плащ оказался разодран почти до плеч, а высокое создание держало за шкирку брыкающегося и недовольно сопящего в такой же, как и у отца, одежде бледно-зелёного мальчишку.

― Не хочу вмешиваться, но вы не считаете, что обращаться подобным образом с сыном на глазах чужого, не слишком верное решение? ― поинтересовался мужчина, глядя, как отец с сердитым видом усаживает сына на мирно пощипывающего траву носорога.

― А вы считаете, что позволять ребёнку разгуливать в месте, где любой жаждет поглотить его, правильно? ― хмуро произнёс тот. ― Ребёнок совершенно не думает о матери, которая места себе не находит, стоит ему исчезнуть за пределами сада.

― Отец, прости меня, ― проговорил мальчишка, виновато поглядев на него своими раскосыми глазами. Отец смягчившись, потрепал любимое, и доставляющее бесконечные проблемы чадо по жёстким волосам, и забрался в седло.

― Незнакомец, не задерживайся здесь, ― посоветовал он и погнал носорога к городу. Мужчина проводил удаляющихся жителей неведомой планеты мрачным взглядом, и направился следом за ними, не забыв снять испорченный не подлежащий восстановлению плащ.

Правда не успел он пройти и половину пути, как недавние знакомые вернулись и Лолифей схватил его за руку, дёргая наверх и усаживая позади себя. Когда мужчина на минуту обернулся назад, он понял причину их неожиданного возвращения.

Словно белое облако, сорвавшееся с небес и приближающееся к земле, надвигались они. Их жужжание оглушало, и казалось, голова лопнет под давлением создаваемым шумом. Сотни или даже тысячи насекомых размером с небольшого телёнка, подхватывали прямо в полёте «динозавров» и, вырывали с корнем растения, пытавшихся поймать их в свою липкую ловушку. К счастью ТАРДИС и её хозяина, насекомые пролетали мимо корабля и неслись прямо к городу, чему не были рады ни Лолифей, ни его отец.

Он ощущал, как оба его сердца бьются, словно при аритмии, кровь приливает к лицу, и что-то липкое течёт из ушей. Мальчишка повернул голову с зажмуренными глазами и закрыл широкой ладонью налившиеся кровью из-за полопавшихся сосудов глаза мужчины. Тот почувствовал, как давление сразу начало снижаться, чужая ладонь приятно холодила пылающее лицо.

― Не открывай, пока не скажу, ― громко сказал Лолифей, убирая руку и отворачиваясь к отцу. ― Иначе твоя голова взорвётся, подобно Арисузе в день Млотея*.

Мужчина промолчал. Он был благодарен им за спасение, но вот их цели для него так и остались неясны.
________________
*Арисуза ― самый старый вулкан на данной планете.
*День Млотея ― день празднования прихода весны.